Расширенный поиск
6 Октября  2024 года
Логин: Регистрация
Пароль: Забыли пароль?
  • Къошда джокъгъа – юлюш джокъ.
  • Окъугъан – асыу, окъумагъан – джарсыу.
  • Эллинг бла джау болсанг да, юйюнг бла джау болма.
  • Бал чибинни ургъаны – ачы, балы – татлы.
  • Эркиши – от, тиширыу – суу.
  • Эл элде бирер малынг болгъандан эсе, бирер тенгинг болсун.
  • Эл бла кёргенинг эрелей.
  • Къуллукъчума, деб махтанма, къуллукъ – хаух джамчыды!
  • Ётюрюкчюню шагъаты – къатында.
  • Джумушакъ сёз къаты таякъны сындырыр.
  • Байлыкъ болгъан джерде, тынчлыкъ джокъду.
  • Чомарт джарлы болмаз.
  • Тойгъанлыкъ къойгъа джарашады.
  • Адамны бетине къарама, адетине къара.
  • Биреуню тёрюнден, кесинги эшик артынг игиди.
  • Сютден ауузу кюйген, суугъа юфгюре эди.
  • Билеги кючлю, бирни джыгъар, билими кючлю, мингни джыгъар.
  • Ауузу бла къуш тута айланады.
  • Чакъырылмай келген къонакъ сыйланмай кетер.
  • Эри аманны, къатыны – аман.
  • Эл ауузу – элек, анга ийнаннган – халек.
  • Юйюнг бла джау болгъандан эсе, элинг бла джау бол.
  • Оюмсуз атлагъан, аджалсыз ёлюр.
  • Къатын къылыкъсыз, эр тынчлыкъсыз.
  • Хазыр ашха – терен къашыкъ.
  • Азыкъ аз болса, эртде орун сал.
  • Таукелге нюр джауар.
  • Кеси юйюмде мен да ханма.
  • Къонакъ болсанг, ийнакъ бол.
  • Къатыны харакетли болса, эри къымсыз болур.
  • Чомарт къонакъ юй иесин сыйлар.
  • Ёлген аслан – сау чычхан.
  • Айырылгъанланы айю ашар, бёлюннгенлени бёрю ашар.
  • Кёбню кёрген – кёб билир.
  • Суу ичген шауданынга тюкюрме.
  • Тил бла келеди джыр да.
  • Ашхы болсанг, атынг чыгъар, аман болсанг, джанынг чыгъар.
  • Джашлыкъ этмеген, башлыкъ этмез.
  • Билгенни къолу къарны джандырыр.
  • Байны оноуу, джарлыгъа джарамаз.
  • Джеринден айырылгъан – джети джылар, джуртундан айырылгъан – ёлгюнчю джылар.
  • Ашарыкъда сайлагъаннга – чий гырджын.
  • Къызын тута билмеген, тул этер, джашын тута билмеген, къул этер.
  • Акъылсызны джууукъгъа алма, акъыллыны кенгнге салма.
  • Акъыл неден да кючлюдю.
  • Акъыллы айтыр эди, акъылсыз къоймайды.
  • Чарсда алчыны эл кёреди.
  • Эли джокъну – кёлю джокъ.
  • Атадан ёксюз – бир ёксюз, анадан ёксюз – эки ёксюз.
  • Ёзденликни кёбю ётюрюк.

Слово есть, ума не надо

03.06.2018 0 2531
По мысли сторонников гипотезы Сепира — Уорфа, носители различных языков по-разному видят мир. Для англичан, например, снег — это всегда только снег (snow), эскимосы же выделяют несколько видов снега в зависимости от его происхождения или свойств. Индейцы пираха, в языке которых нет числительных, неспособны пересчитать камешки даже в небольшой кучке. О любых предметах они могут сказать только много их или мало. 


Гипотеза лингвистической относительности насчитывает почти 100 лет, однако до сих пор ни подтверждена, ни опровергнута. Верно ли, что мышление человека зависит от языка, на котором он говорит?

В сентябре прошлого года (2010 г. - прим. ред.) на сайте New York Times Magazine разразился скандал. Скандалами сейчас никого не удивишь, но тут были по крайней мере две странности. Во-первых, скандалили ученые (впрочем, такое иногда случается). Во-вторых, скандалили популяризаторы науки, причем борьба шла за приоритет в популяризации одной фундаментальной для гуманитарных наук гипотезы, связывающей язык и мышление. 

Поводом для скандала послужила публикация в New York Times статьи израильского лингвиста Гая Дойчера о том, что язык определяет восприятие мира. Статья Дойчера, написанная легко и информативно, моментально стала одной из самых обсуждаемых на сайте газеты. Но вскоре автора обвинили в плагиате. Речь шла о двух популярных статьях когнитивного психолога Леры Бородицки из Стэнфорда, одна из которых была опубликована в Wall Street Journal, а другая — на сайте интеллектуального сообщества www.edge.org. Причем Бородицки сама прислала письмо в редакцию, упрекая Дойчера в «неприемлемом количестве заимствований» из ее работ, а по существу — в отсутствии ссылок на них.

Формально итог скандалу подвел общественный редактор New York Times Артур Брисбейн. Опираясь на мнения нескольких специалистов, он сделал следующий вывод: оба автора — и Дойчер, и Бородицки — приводят примеры из наиболее разработанных областей исследования связи языка и мышления (пространство, время, гендер), которые нельзя не упомянуть, если ты пишешь на эти темы.

Эта история интересна прежде всего потому, что она свидетельствует о необычайном подъеме когнитивных исследований, в фокусе внимания которых как раз и находятся язык и мышление. Если бы эта тема имела узкоспециальный интерес, не было бы шумного спора, не было бы общественного резонанса, в общем, никто бы и не обратил внимания на двух ученых.


Легенда об эскимосах

Разговор об этой проблеме невозможен без хотя бы краткого взгляда назад, в XX век. Она восходит к гипотезе лингвистической относительности, автором которой считается американский лингвист Бенджамин Ли Уорф, фигура очень яркая и противоречивая. Не раз его разоблачали, объявляли чуть ли не шарлатаном, а саму гипотезу обманом, но это не помешало ему войти в историю науки и занять там вполне почетное место. В общем, к научным и околонаучным скандалам ни самой гипотезе, ни ее уже давно покойному автору не привыкать, так что последний — «популяризаторский» — стал своего рода венцом ее непростой жизни и доказал ее актуальность.


Эдуард Сепир,
американский лингвист (1884–1939)


Родился в Германии, с раннего детства жил в США. Окончил Колумбийский университет. Занимался описанием индейских языков, установил генетическое родство между языками Центральной и Северной Америки. С 1931 года преподавал в Йеле. Сепир был президентом Американского лингвистического общества, председателем Отделения антропологии и психологии в Национальном научно-исследовательском совете и президентом Американской антропологической ассоциации.


Бенджамин Ли Уорф
американский лингвист (1897–1941)


Окончил Массачусетский технологический институт по специальности «химическое машиностроение», работал инспектором в страховой компании, в качестве хобби занимался лингвистикой и антропологией. В 1931 году, не оставляя работы в страховой компании, поступил в Йельский университет, где посещал лекции Эдуарда Сепира. Наличие независимого от академических институций источника дохода, по признанию самого Уорфа, позволило ему быть свободнее в выборе академических интересов. Его привлекали языки американских индейцев; результаты его занятий языком хопи легли в основу принципа лингвистической относительности.

Гипотеза лингвистической относительности фундаментальна и потому чрезвычайно проста. Она утверждает, что язык определяет мышление и способ познания. И действительно: есть какое-то количество расхожих примеров, как будто бы подтверждающих это. Один из самых известных приписывается Уорфу. В английском есть одно слово для обозначения снега — snow, а в эскимосском языке их целых 100, и ни одно из них в точности не равно английскому, поскольку обозначают они всевозможные разновидности снега. Пример, конечно же, производит впечатление. Англичане (или американцы) говорят о снеге, видят снег, думают о нем. А эскимосы снега не видят. Вместо него они различают совершенно разные объекты, называемые разными словами: снег, лежащий на земле; снег, падающий с неба; снег подтаявший, ну и так далее. Таким образом, эскимосы и англичане имеют совершенно разные картины мира, и эти картины определяются их языками.

Пример со снегом настолько популярен, что статья о нем даже появилась в английской «Википедии». Сразу после названия — Eskimo words for snow («Эскимосские слова для снега») — дается определение: «известная городская легенда». Действительно, здесь удивительным образом все неправда. И в английском существует несколько слов для обозначения снега, и в эскимосском их совсем даже не 100. Да и само выражение «эскимосский язык» не очень точно, поскольку речь идет о целой группе языков. Ну и самое главное: Уорф такого не говорил. Точнее, он говорил о семи названиях снега, но по мере распространения примера это количество росло, пока в 1984 году в статье в New York Times (снова это же издание) не было названо магическое число 100.

Казалось бы, при чем здесь Уорф? Ни при чем. Но, как говорится, неприятный осадок остался. Впрочем, значительно более неприятным для его научной репутации оказался другой удар. Одним из краеугольных камней в основании гипотезы стала работа Уорфа по сравнению способов выражения времени в языке индейцев хопи и европейских языках. Уорф утверждал, что в хопи нет слов со значением периода времени, как во всех широко известных языках — от английского до русского. Более того, Уорф показал, что и понимание времени, и отношение к нему в европейской и индейской цивилизации совершенно различно. Категория времени стала после этого исследования одним из основных примеров, приводимых в поддержку гипотезы. И вот через 30 лет после смерти Уорфа, в 1983 году, в Америке выходит книга, посвященная времени в языке хопи, где все основные постулаты Уорфа опровергаются. Его научная добросовестность также подвергается сомнению: говорят, что он работал только с одним информантом и не ездил к индейцам для проведения полевых исследований. И хотя последнее вроде бы неверно (по свидетельству его коллег), но тень подозрения накрывает и Уорфа, и примеры, и даже саму гипотезу лингвистической относительности.

Именно поэтому уже в XXI веке, возвращаясь к связи языка и мышления, ученые часто избегают упоминания Уорфа и его гипотезы. Та же Лера Бородицки, внимательно относящаяся к приоритету в науке и следящая за наличием ссылок на ее работы, очень редко вспоминает великих предшественников — Сепира и Уорфа — и в популярных работах практически не ссылается на них.

Еще одна горячая дискуссия связана с цветом. Среди основных цветов в русском языке присутствуют синий и голубой, а, например, в английском им соответствует только один основной цвет, называемый по-английски blue. Конечно, англичане легко переведут русские слова на родной язык, добавив прилагательные со значением «светлый» или «темный», но это уже получатся двусловные сочетания. А вот нам трудно правильно перевести соответствующее английское слово, если контекст или ситуация не проясняют, какой именно — синий или голубой — цвет имелся в виду. Короче говоря, мы видим два основных цвета там, где англичане видят один, и различать их помогает нам родной язык. Правда, и этот пример не так прост, как кажется. Ведь если четко поставить перед англичанином задачу различать два оттенка цвета, он сделает это не хуже нашего, и прямые эксперименты действительно не подтверждают нашего преимущества.

Надо признать, что обсуждение отношений между языком и мышлением сегодня вышло на новый уровень. В 50-х годах прошлого века, когда интерес к гипотезе был необычайно велик, постоянно возникали споры о том, что может считаться ее доказательством. Одно из остроумных предложений состояло в том, что надо просто представителей разных культур и языков отправить на Луну, а дальше сравнить их отчеты, написанные на разных языках (но по строгой схеме, естественно). Решающим аргументом будет тождество или различие информации в этих отчетах. Увидят ли Луну одинаково исследователи, говорящие на разных языках, — вот в чем вопрос. У этого остроумного и оригинального подхода есть, пожалуй, только один недостаток: он неосуществим.


Синдром болтушки

В научном мире влиятельны и противники гипотезы о связи языка и мышления. В частности, известный американский психолингвист Стивен Пинкер, профессор Гарвардского университета, считает, что язык является одним из человеческих инстинктов. Научно-популярный бестселлер Стивена Пинкера так и называется — The Language Instinct. В подтверждение своей правоты Пинкер приводит аргументы двух типов. Первый — примеры людей с различными умственными расстройствами, но сохраняющих правильную и даже богатую речь. Так, умственно отсталая девочка Дениз (родившаяся с заболеванием позвоночника, часто приводящим к гидроцефалии) не умела ни читать, ни писать, не была способна пользоваться деньгами, ей было трудно в современном обществе. Однако она изящно рассказывала о своей полностью придуманной жизни: свадьбе сестры, каникулах в Шотландии, проблемах с банкирами и пр. Это явление часто называют «синдромом болтушки». Второй тип аргументов Пинкера состоит, наоборот, в указании на людей с высоким интеллектом, которые испытывают проблемы с речью. Эти трудности могут быть вызваны различными травмами, а могут быть врожденными, возможно, даже передаваемыми по наследству. Лингвисты изучали целые семьи, где одни и те же расстройства речи наблюдались в разных поколениях.


Сколько камешков в кучке?

Сегодня связь языка и мышления изучается не умозрительно, как в прошлом веке. Изменилось все. Во-первых, появились новые данные: привлечен материал очень необычных языков, подробно описанных сравнительно недавно. Во-вторых, во главу угла ставится эксперимент. Причем эксперимент стал гораздо изощреннее, а технологии его проведения принципиально изменились. Приборы стали намного точнее, что позволяет фиксировать даже чрезвычайно быстрые реакции и почти незаметные паузы. В-третьих, изменилась сама цель исследований. Но давайте по порядку.

В Амазонии затерялся небольшой индейский народ пираха. Живут они в Бразилии на реке Маиси, притоке Амазонки. Их всего около 300 человек, и другие языки при таком количестве носителей, как правило, близки к вымиранию. Но только не язык пираха. Этот маленький народ почти не поддается ассимиляции. Пираха практически не говорят на португальском, государственном языке Бразилии, и сохраняют свой образ жизни — охотников и собирателей. Самое же главное, что дети пираха говорят на своем родном языке, и это позволяет утверждать его полноценность. В языке пираха нет многих вещей, которые есть во всех известных языках: терминов родства, цветообозначений, сложных предложений и числительных. Вот, например, числительные. В языке пираха есть всего два слова, которые, по-видимому, можно перевести, как «много» и «мало». Естественно, что индейцы не умеют считать. Они, правда, могут сказать, что в двух кучках одинаковое количество камней, но посчитать камни они уже не могут. И если кучу убрать со стола, то восстановить точное количество камней у них не получится. Более того, индейцы сопротивлялись обучению счету, утверждая, что это им не нужно. Итак, налицо связь между языком и мышлением: нет числительных в языке и нет чисел в культуре, а также отсутствует важнейшая когнитивная способность человека — умение считать. Это, правда, не означает триумфа гипотезы лингвистической относительности. Ведь нельзя точно утверждать, что это именно язык так влияет на мышление пираха, что они оказываются неспособны к счету. Возможен и другой взгляд. Условия жизни и быт пираха не требовали от них умения считать. Соответственно у них не развилась данная когнитивная способность, а в языке не появились числительные. Иначе говоря, не язык повлиял на мышление, а образ жизни повлиял одновременно на язык и мышление.

За последние десятилетия произошли и другие языковые открытия. Важен, однако, не только новый языковой материал, но и возможность проведения экспериментов с носителями разных языков. Особенно много экспериментов (в США, Китае и других странах) касается восприятия разных цветов. В результате многочисленных экспериментов установлено, что язык помогает различать цвета. Если в языке существует специальное слово для обозначения какой-то части спектра, то распознавание соответствующего цвета у носителей этого языка происходит быстрее, чем у тех, в чьем языке такого слова нет.

Если в языке есть особое слово для обозначения оттенка какого-либо цвета, то носители этого языка быстрее распознают соответствующий оттенок. То есть русские быстрее отличат синий от голубого, чем англичане, в распоряжении которых лишь одно слово — blue. 


Один из последних и самых убедительных экспериментов проводился группой исследователей из Университета Гонконга. В этом эксперименте родным языком участников был мандаринский диалект китайского языка. Им было предъявлено шесть цветов, для трех из которых в их языке были специальные слова, а для трех других — нет. При этом их мозг сканировали с помощью магнитно-резонансной томографии. Поставленная перед испытуемыми задача была проста: на экране на долю секунды им показывали два квадрата, они же должны были нажать на одну из двух кнопок в зависимости от того, одного ли цвета были квадраты или нет. То есть это было чистое визуально-моторное упражнение. Тем не менее МРТ показала, что при виде цветов, для которых в языке есть простое наименование, в мозгу испытуемых активировались области мозга, отвечающие за язык. Таким образом была доказана связь между языком и еще одной когнитивной способностью человека — распознаванием цвета.

Тут может возникнуть легкое искушение возгордиться: раз в русском языке, как мы отметили ранее, больше названий для основных цветов, чем в английском, значит, у нас лучше соответствующие когнитивные способности. Однако богатство языка — вещь относительная. Нехватка в одном месте компенсируется избытком в другом. Скажем, те же англичане там, где мы «видим» целую руку, различают hand (кисть) и arm (рука от кисти до плеча). И поди определи, у кого из нас лучше когнитивные способности.

И новый языковой материал, и новые эксперименты позволили совершенно иначе подойти к самой проблеме связи языка и мышления. Доказательство гипотезы лингвистической относительности, по существу, снято с повестки дня. Сегодня речь не идет о мышлении вообще — это слишком сложный и неопределенный феномен, и именно экспериментальная проверка его взаимоотношения с языком ставится во главу угла. Выделяются отдельные когнитивные способности, и именно их взаимоотношения с языком проверяются экспериментально. Носителям разных языков предлагается решение разнообразнейших задач, и выясняется, что язык все же в той или иной степени влияет на способность их решать. Причем преимущество может оказаться как у представителей более мощной, так и более слабой цивилизации: важна не развитость цивилизации, а структура языка и его лексика.


От новояза до политкорректности

Вера в то, что язык влияет на мышление, заставляет людей изменять его. Этим, в частности, занимаются власти в тоталитарных государствах. Самый яркий пример: новояз, описанный в романе Дж. Оруэлла «1984». Новояз был устроен так, что на нем в принципе нельзя было сформулировать некоторые мысли. Эта же цель вдохновляет некоторые общественные движения за политическую корректность. Так, в Америке прокатилась волна замен морфем в названиях профессий. Ничего не значащая морфема -man (восходящая к слову «мужчина») заменялась на -woman (если речь шла о женщине) или на -person, что одинаково подходит к лицам обоего пола. Так, на смену chairman (председатель) пришло chairperson, на место salesman (продавец) — salesperson. Да и само слово woman, поскольку оно производно от слова man, пытались заменить «независимой» womyn. Равноправие полов реформаторы понимали как симметрию или полную независимость их представления в языке. Не существует, однако, доказательств того, что эти изменения повлияли на мышление. К тому же многие изменения были настолько неудачны, что либо были отброшены сразу, либо просуществовали очень недолго.

(Нет голосов)

  • Нравится

Комментариев нет