Translit
Депортация балкарского народа. 8 марта 1944 года
08.03.2019
0
2872
Рано утром 8 марта 1944 г. старикам, женщинам, детям было приказано немедленно собираться в дорогу. Всего в течение двух часов все население балкарских сел было погружено в грузовые машины. Депортации подверглись все без исключения: активные участники Гражданской и Отечественной войн, инвалиды войны, даже прикованные к постели, дети, жены. «Вина» депортируемого определялась исключительно его балкарским происхождением. К местам нового поселения в Среднюю Азию в 14 эшелонах было отправлено 37.713 балкарцев.
Расселение балкарцев производилось мелкими группами в Средней Азии и Казахстане. На местах никаких земельных угодий и средств им не выделялось. В пути, за 18 дней дороги, в необорудованных вагонах от голода, холода и болезней умерли 562 человека. Те, кто пережил дорогу и лишения, оказались в огороженных и тщательно охраняемых местах. В течение 13 лет балкарцы жили на казарменном положении. Самовольная отлучка рассматривалась как побег и влекла за собой уголовную ответственность.
Сыны Балкарии защищали Москву и Ленинград, принимали участие во всех крупных операциях Великой Отечественной войны, участвовали в партизанском движении в Украине и Белоруссии, в антифашистском сопротивлении в Европе, в конечном освобождении народов Европы от гитлеровского ига. Были те, кто дошел до Берлина. Отважный летчик – балкарец Алим Байсултанов – стал первым Героем Советского Союза из Северного Кавказа. Из общего числа высланных балкарцев 52 % составляли дети, 30 % — женщины, 18 % — старики и инвалиды. Таким образом, жертвами депортации оказались дети, женщины и старики.
За 9 месяцев 1944 года родилось всего 56 детей, а умерло – 1592 человека. Начиная с 1 апреля 1944 года по сентябрь 1946 года а Казахстане и Киргизии умерло 4849 балкарцев, а это каждый восьмой переселенец. Народ практически вымирал в изгнании.
...Те, кто испытал ужас депортации, и сегодня не может без содрогания вспоминать дни, часы и годы унижения. Как будто об отправлении какого-то груза докладывали в Москву исполнители переселения: «…погружено 14 эшелонов, находится в движении 14 эшелонов (Оренбургская железная дорога – 9 эшелонов, Ташкент – 5 эшелонов). Всего погружено в эшелоны 37713 человек. Переселенцы направляются во Фрунзенскую область – 5446 чел., Иссык-Кульскую – 2702 чел., Семипалатинскую – 2742 чел., в Алма-Атинскую – 5541 чел., Южно-Казахстанскую – 5278 чел., Омскую – 5521 чел., Джалал-Абадскую -2650 чел., Павлодарскую – 2614 чел., Акмолинскую – 5219 чел.»).
Зловеще звучит текст Указа Президиума Верховного Совета СССР «О преобразовании Кабардино-Балкарской АССР в Кабардинскую АССР» от 8 апреля 1944 года, когда уже депортация состоялась, а балкарцы были разбросаны по холодным степям Средней Азии и Казахстана. В частности, в этом Указе предписывалось: «Всех балкарцев, проживающих на территории Кабардино-Балкарской АССР, переселить в другие районы СССР. Земли, освободившиеся, после выселения балкарцев, заселить колхозниками из малоземельных колхозов Кабардинской АССР. Кабардино-Балкарскую АССР переименовать в Кабардинскую Автономную Советскую Социалистическую Республику». При этом, опять же в нарушение Конституции СССР, часть территории республики (без опроса народов, проживающих в ней) была РСФСР передала Грузинской ССР.
Последствия этого Указа испытали на себе и боевые офицеры, находившиеся на фронтах Великой Отечественной войны. Они с позором были отозваны из действующей армии, отправлены в глубокий тыл в трудовые лагеря НКВД СССР, а у партизан были изъяты боевые награды, таким образом их подвергли двойному унижению. О том, что выселение заранее тщательно планировалось, говорит и тот факт, что Совнарком Союза ССР ещё 4 марта рекомендовал организовать республиканскую комиссию, включив в нее представителей Наркомзема, Наркомфина, Наркомзага, Наркоммясомолпрома СССР. Ей предписывалось организовать прием и учет сельскохозяйственной продукции и имущества спецпереселенцев, в ее распоряжение направили 450 ответственных работников. Вызывает удивление, с какой оперативностью были ликвидированы колхозы и совхозы, переименованы населенные пункты. На карте республики уже не было Хасаньи, а был поселок Пригородный, Гунделена (сел. Комсомольское), Лашкуты (сел. Заречное), Былым (пос. Угольный), Кашхатау (сел. Советское) и т.д.
Уже в апреле 1944 года республиканская комиссия докладывала, что «…из подлежащих приемке 19.573 голов крупного рогатого скота принято 18.626 голов, из 39.649 голов овец и коз – принято 28.843 головы. Недостачу комиссия объяснила тем, что «…скот в течение 3 дней оставался безнадзорным… часть скота разбрелась по горам, а часть была расхищена». Комиссия в своем отчете также отметила, что «…жилых домов учтено - 7.122, швейных машин - 1.163, сепараторов – 101, кроватей – 5.402, шкафов и стульев – 8.764, котлов и тазов – 6.649, плугов конных – 313, борон – 359. Всего имущества учтено на сумму 1 985 057 рублей».
О лишениях, выпавших на долю спецпереселенцев, есть немало страниц воспоминаний. Во-первых, везли в холодных, продуваемых со всех сторон студеными ветрами телячьих вагонах, где без элементарных человеческих условий размещались седобородые горские старики, пожилые женщины, дети и молодежь. Многие умирали в пути. Мертвых предлагалось хоронить на ближайшей железнодорожной станции. Но, чтобы избежать этого, многие везли с собой уже окоченевшие трупы своих близких. Конечно, в местах, куда выселяли балкарцев, их никто не ждал. Да и само население тех мест жило бедно, скученно, без особых удобств. И, как отмечалось в справке МВД Киргизской ССР, «…с первых дней прибытия в республику основная масса переселенцев (балкарцев) была размещена в порядке уплотнения к колхозникам…».
Переселение происходило в весенне-зимний период. Большинство переселенцев было плохо обеспечено одеждой и обувью, скученность в эшелонах и большая завшивленность привели к вспышке в пути сыпного тифа. После прибытия в места расселения в результате неудовлетворительных бытовых условий, а также резкого изменения климатических условий и неприспособленности к местным условиям, эпидемические заболевания получили массовое распространение, вызвали большую смертность среди переселенцев. Так, только в 1944 году умерло почти 10 % прибывших. О лишениях и страданиях балкарцев можно написать целые тома. Здесь мы сошлемся лишь на отдельные воспоминания.
Вот что пишет Али Байзула, балкарский поэт. «Мой отец отступал до Москвы, но ее отстоял. На Курской дуге он был контужен, ранен, был в плену и из плена бежал. И снова пошел на Запад: при штурме Варшавы был снова контужен и ранен. А мы в это время - мать, сестренка и я, и весь многострадальный народ мой, брошенный на произвол судьбы, - терпели голод и холод, и суровую зиму 1944 года в Кызыл-Ордынских, Джамбульских и Киргизских степях».
Много было унижений: офицера-фронтовика, вернувшегося с боевыми наградами в 1947 году к семье в Киргизию, заставляли каждые 10 дней ходить в комендатуру отмечаться, ограничивали в передвижении. В документах писали: «Имеет право в пределах такого-то селения». Некоторые из переселенцев не могли даже попасть в районную больницу, так и умирали, не получив медицинской помощи.
А вот как описал те события Шамиль Шахангериевич Чеченов, боевой офицер, прошедший боевыми дорогами от предгорий Кавказа до Эльбы, 8 марта, в день выселения, «…старики, дети, женщины успели взять только носильные вещи, многие не хотели уходить, плакали, целовали камни гор, могильные плиты предков… Люди падали на колени, плача, целовали камни…».
Комментариев нет