Из истории отношений кумыков с карачаевцами, балкарцами и ногайцами в XVI-XX вв.
Юсуп Идрисов
Общие корни и этнородственные отношения
Этногенез и история кумыков, карачаевцев, балкарцев и ногайцев являются благодатной темой для плодотворной работы не одного десятка учёных. В рамках одной статьи невозможно осветить всё грандиозное разнообразие их контактов на протяжении столетий. Потому своей целью мы решили остановиться лишь на самых ярких страницах общего прошлого изучаемых народов.
Родство кумыков, карачаевцев и балкарцев было очевидной аксиомой и для постоянных соседей, и для случайно оказавшихся на Кавказе путешественников на протяжении всего обозримого отрезка истории. Уже в начале XVIII в. итальянский путешественник Ксаверио Главани в своей книге "Описание Черкессии в 1724 г." писал: "За Черкессией живут комуки, которые распадаются на три отдельные народности. Самая могущественная из них называется Сафкал[1], по имени ея хана, состоит ныне под покровительством московитов[2]. Две другие занимают Терские горы, почти недоступные, почему и сохраняют до сих пор свою независимость"[3]. Особый интерес в тексте К. Главани вызывает упоминание о том, что "три отдельные народности" имеют общий этноним "комук" (архаичная форма произношения этнонима "къумукъ"). Вполне вероятно, что информатор К. Главани отражал доступным ему образом реальное явление - разделения единого народа на три вновь образовавшиеся народности. Из фактов, которые мы приводим в нашей статье чуть ниже, вытекает вывод, что процесс разделения (дезинтеграции) кумыков, карачаевцев и балкарцев активизировался именно во второй половине XVII в., после начала упадка некогда могущественного Тарковского шаухальства.
На очевидность для него общности происхождения балкарцев и кумыков в первой половине XIX в. указывал выдающийся азербайджанский историк А.-К.-А. Бакиханов[4]. В начале XX в. талантливый крымско-татарский учёный Б. Чобан-Заде писал: "Кумыки ничто иное, как часть балкаро-карачаевских и северо-крымских тюрок, на что указывают, кроме языковых факторов многочисленные предания, сохранившееся среди современных кумыков"[5].
Одно из упоминаемых Б. Чобан-Заде преданий, записанное журналистом и краеведом Б. Гаджимурадовым гласит, что прародителем кумыков, карачаевцев, балкарцев, абазов, кабардинцев, ногайцев является "нарт Алпадыр", "властитель земель между Каспием и Чёрным морем". У Алпадыра было два сына и дочь: Араг-Алп (Алп-Араг), Алпан и Гёзекей. Алпан имел двух сыновей Кобана и Комука. Перед своей смертью отец завещал им никогда не сориться, чтобы не стать игрушкой в руках врагов. Он поделил земли между Каспием и Черным морем. Кобану достались земли к северу и западу от Терека, а Комуку земли к югу от этой реки. От Кобана происходят Малкар, Карасай (Карачай), Малай (?), Абаз и Ногай. Сыновей Комука звали Доругу, Кабарт, Эрхан, Салар, Будак, Арпа, Айдак[6].
Если имена потомков Кобана, за исключением имени Малая, легко идентифицируются с именами северокавказских этносов, то имена сыновей Комука по, нашему мнению, соответствуют названиям основных кумыкских родов. Доругу по всей вероятности можно сопоставить с родом дёрге (ср. кумыкское селение Дёргели). Кабарт - можно сравнить как с феодальной знатью Кабарды, так и с хазарским родом кабар (кабир), оставившим следы в топонимике Центральной Кумыкии. Эрхан можно сопоставить с эргенами (аргунами), или же с гюэнами, проживавшими в Салатавии и в долине реки Сулак. Салар сопоставим с кумыкской аристократической группой сала-уздень[7]. Будак - вероятно соответствует легендарному прародителю кара-будахкентцев Кара-Будаку. Имя Арпа напоминает о кумыкском роде эрпели (проживают в селении Эрпели), а также мадьяркой королевской династии Арпадов. Айдак - это вариация кумыкского Хайдак (Гьайдакъ), названия исторической области в южной части Кумыкии. Любопытно, что имена некоторых потомков Алпадыра перекликаются с именами героев огузского эпоса "Китаб Дедеми Коркут".
На наш взгляд, в первоначальном, не дошедшем до нас, варианте этого предания, скорее всего речь шла о происхождении от Алпадыра не всех представителей вышеназванных народов, а только их аристократии. Можно предположить, что прообразом легендарного Алпадыра было реальное историческое лицо - правитель Великой Булгарии джебгу-каган (ябгу) Алп-Багатур из рода Дуло (дулат), живший в конце VI - первой трети VII вв. и являвший наместником западных булгароязычных провинций, которые простирались от территории современной Кумыкии на юго-западе до Днестра на дальнем западе Тюркского каганата[8].
В контексте изучения кумыкско-карачаево-балкарского единства большой интерес представляет "Предание о Карче родоначальнике Карачая", опубликованное 12 декабря 1899 г. неким карачаевцем по имени Бекир в газете "Кавказ". Предание гласит: "Карча считается родоначальником карачаевского народа. Он был сыном одного татарского мурзы и звали его не Карчою, а другим именем. Во время владычества татар над Россией, он жил с родителями в каком-то татарском поселении в Золотой Орде, которое называлось Кошкаром"[9]. Ордынский город с таким названием не известен, но согласно такому дагестанскому арабоязычному источнику, как "История Ирхана" город Гельбах (существовал на месте современного города Кизил-Юрт) в древности носил также имя Каскар[10]. Вполне вероятно что Карча на самом деле это видоизменённый титул карачи-бек[11], так у кумыков именовали аристократический класс, которому было вверено хранение адатов.
Самыми знатными из карачаевских князей считались Крым-Шаухаловы, из числа которых избирались верховные правители - валии всего Карачая. Крым-Шаухаловы по происхождению представляли собой ветвь рода Тарковских (Кумыкских) шаухалов, от которых происходят практически все княжеские фамилии Северо-Восточного Кавказа[12]. Фамилия Крым-Шаухаловы образована от титула наследника престола Кумыкии (Кумука) крым-шаухал ("къырым-шаухал"). Этот титул обычно носил не сын шаухала, а старший после него в роду, так-как, согласно традиции в Тарковском шаухальстве власть должна была передаваться по "лествичной системе" от старшего брата к младшему, а не от отца к сыну. Однако в ходе раздиравших в XV-XVI в. Кумыкию междоусобиц правящие шаухалы нередко изгоняли своих официальных наследников с тем, чтобы вместо них посадить в "крымстве" (къырымлыкъ), то есть в наследных правах на престол своих сыновей. Одним из таких изгнанных законных наследников престола и являлся первый из Крым-Шаухаловых. Согласно преданию, опубликованному У. Алиевым: "Шамхал (имеется в виду крым-шаухал, живший у кабардинцев) перёшел к своим соплеменникам и женился на дочери Карчи"[13]. Показательно, что У. Алиев считал кумыка крым-шаухала соплеменником карачаевцев. Сына крым-шаухала звали Даулет-Герий (Девлет-Герей), а его сына звали Бекмурза. Бекмурза имел четырех сыновей: Эльбуздука, Камгут-Бия, Каншау-Бия и Гилястана[14]. Если учесть, тот факт, что имена четверых последних фигурируют в документах 1630-1640-х гг. [15], то период правление их деда можно отнести ко второй половине XVI в.
Основной формой заключения политических союзов в период феодализма являлось заключение браков и дальнейшее укрепление родственных отношений между бийскими (княжескими) кланами. Согласно преданию, записанному И.П. Тульчинским князь Каншау-Бий Бек-Мурзаевич Крым-Шаухалов, сам женатый во втором браке на сестре Тарковского шаухала выдал свою дочь от первого брака Каз за владетельного кумыкского князя, который в честь своей жены нарёк свой народ кази-кумыками[16]. На Керим-Хан, дочери одного из шаухалов, согласно балкарским преданиям, был женат князь Ахтуган Малкаруков[17], построивший в её честь в сел. Верхний Чегем башню, получившую в народе Сююв-Кала ("Башня любви"). После заключения этого брака в Балкарию прибыли проповедники из Кумыкии, обратившие местное население в Ислам. Вскоре балкарцы сами начали посещать крупные религиозные центры в Кумыкии. Так, например внук Ахтугана и Керим-Хан Али привез оттуда в Чегем экземпляр Корана XIV в., хранившийся Малкаруковыми как семейная реликвия [18].
С кумыками по своему происхождению был связан балкарский княжеский род Урусбиевых (ветвь Суншевых). На одной из карт Северного Кавказа в 1819 г. на хребте Чалпак зафиксирован род "урусби-кумук"[19]. В середине XVII в. из аула Аксай (Яхсай) переехал в Хурзук кумыкский аристократ Борлак, основатель рода Борлаковых [20], а в 1710 г. по приглашению Крым-Шаухаловых в Карачае поселился (в Карт-Джурте) Али, сын Асадуллы из того же Аксая (Яхсая). Будучи главным эфенди Карачая он вместе со своим учеником Хасаном, выходцем из влиятельной крымско-татарской семьи и родоначальником фамилии Хасановых, стал распространять Ислам среди населения. Именно с их совместной деятельностью можно связывать начало широкого распространения Ислама в среде карачаевских и балкарских простолюдинов. Здесь следует оговориться, что древнейшие следы появлении Ислама в Карачае по свидетельству Лаврова относятся к XI в. На наш взгляд те факты, что Али проповедовал вместе с крымским татарином и вероятным ханафитом Хасаном, и то, что результатом этой проповеди явилось распространение в Карачаево-Балкарии именно ханафитского мазхаба свидетельствуют о принадлежности самого Али к ханафитской общине среди кумыков - роду тюмен. От сына Али Исмаила пошёл карачаевский род Алиевых[21]. Кумыкские корни имеют также фамилии: Байбаковы, Казаковы, Ураскуловы, Гаджаевы, Абдуллаевы, Айкерековы, Хапчаевы, Казиевы, Калахановы, Магаяевы, Кумуковы и др.
Говоря о родах карачаево-балкарского происхождения у кумыков, мы не можем не сказать о многочисленном и знаменитом в Дагестане роде Коркмасовых. По одной из версий об его происхождении, во второй половине XVI в., в период нашествия царских войск на Тарковское шаухальство на помощь кумыкам прибыли и карачаево-балкарцы, один из которых представитель известного рода Коркмасовых (из кавума Трам) остался жить в Кумыкии. Самым знаменитым его потомком является выдающийся политический деятель, близкий друг карачаево-балкарцев Басиата Шаханова, Курмана Курджиева (часть его потомков до сих пор живёт и работает в Махачкале), Умара Алиева, Магомета Энеева уроженец сел. Кумторкала (Хум-Торкали) Джелал-Эд-Дин Асельдерович Коркмасов [22]. Говоря о масштабе его личности, следует пояснить, что в 1905-1906 г. он возглавлял революционный "Крестьянский центр", боровшийся за интересы крестьян Дагестана. В период между двумя революциями Дж. Коркмасов издавал в Стамбуле первую в истории Османской империи русскоязычную газету "Стамбульские новости", учился в Сорбонне и активно работал над сплочением северокавказских социалистов. В 1917 г. Д. Коркмасов возглавлял Социалистическую группу Дагестанский областной земельный комитет в Дагестанском областном исполнительном комитете, а августа по ноябрь и сам Дагоблисполком, являвшийся высшим официальным органом власти в области. В 1918 г. он являлся председателем ВРК и Областного исполкома советов Дагестана. В 1919 г. Д. Коркмасов председатель подпольного Дагобкома (после ареста У. Буйнакского). В начале 1920 г. он занимал должность председателя Совета Обороны Северного Кавказа и Дагестана. В 1920-1921 гг. являлся председателем Дагревкома и советником полпредства РСФСР в Турции и 16 марта 1921 г. вместе с наркомом иностранных дел Г. Чичериным подписал первый Договор о дружбе между РСФСР и Турцией, с декабря 1921 по декабрь 1931 председатель Совнаркома ДАССР. С 1931 по 1937 г. занимал должности зам. Секретаря Совета Национальностей ЦИК Союза ССР, а также членом Президиума Ученого Комитета при Президиуме ЦИК СССР, зампредом Всесоюзного Центрального Комитета НА СССР, член. комитета по культам при Президуме ЦИК СССР. В 1934 г. помимо прочего Дж. Коркмасов возглавлял Всесоюзный Оргкомитет по проведение международного торжеств, посвященных 1000-летию Фирдоуси
Нам кажется, что не без участия, симпатизировавшего землякам своих предков, Д. Коркмасова в Дагестане нашли свой последний или временный приют травимые новыми властями представители карачаево-балкарских княжеских фамилий: Ибрагим Урусбиев, Мисост Абаев, его дочь Гошаях Крым-Шаухалова[23], Келемет Барасбиев[24] и Айдабуловы[25]. Д. Коркмасов гордился своим карачаевским происхождением[26] и не считал нужным скрывать его от центральных союзных властей, озабоченных в 1930-е гг. борьбой с противниками нарождавшегося культа личности И.В. Сталина в лице представителей интеллигенции тюркских меньшинств РСФСР.
У карачаевцев существует предание о том, что руководивший заселением Карачая старшина Боташ попытался утвердить свою единоличную власть в стране, но был за это убит по приговору общины. Столь жестокое наказание можно объяснить неприятием карачаевцами всякого покушения на их свободу. Даже князья в их понимании были лишь первыми среди равных и первыми, прежде всего в деле исполнения своих гражданских обязанностей, в качестве военных предводителей и третейских судей. У упомянутого Боташа было 12 сыновей, 10 из них навсегда покинуло Карачай и расселилось по землям Северного Кавказа[27]. Вероятно один из этих 10 сыновей Боташа и является родоначальником кумыкской сала-узденьской (сыйлы-ёзденской) династии Боташевых и основателем кумыкского селения Боташ-Юрт (в Хасавюртовском районе республики Дагестан). Представители кумыкской ветви рода Боташевых на протяжении всего XVIII в. являлись личными телохранителями персидских шахов[28]. Две фамилии Боташевы и Боташовы, также имеющие в корне своих фамилий имя Боташ, проживают в кумыкском селении Брагуны. По одной из версий основатель кумыкского рода Боташ был кабардинцем, однако, упоминаемое многими авторами тюркское происхождение адыгской знати[29] позволяет предполагать появление Боташевых ещё в доадыгский период в истории Центрального Предкавказья. Надеемся, что дальнейшие исследования окончательно прояснят генеалогию этого знаменитого северокавказского рода.
В кумыкском селении Уллубий-Аул существует квартал Карачай-Арт, основанный семьёй кровника-выходца из Карачая[30]. Карачаевцем по происхождению является видный дагестанский литературовед доктор филологических наук уроженец уже упоминавшегося селения Аксай (Яхсай) Забит Насирович Акавов[31]. От балкарских предков ведут своё происхождение кумыкские фамилии Умар-Аджиевых и Баммат-Аджиевых [32]. В селении Усемикент (Гьюсемигент) Каякентского района есть потомки карачаевского отходника, оставшегося здесь в позапрошлом веке на постоянное жительство[33].
В ссылке в Казахстане представительница родственной княжеской фамилии Кучуковых Хадиджат вышла замуж за чанка-бия (полукнязя) из рода кумыкских бамматулинских князей Гамзата Уцмиева (внука старшины селения Кадар Уцми-Хаджи Мусаусова)[34]. Аналогичным образом дочь богослова Муртузали Давудалиева и Айшат Байчоровой из Карачая в ссылке в Киргизии Зухра вышла замуж за ссыльного кумыкского богослова Нажмутдина Тагирова (Алыпкачева). От этого брака родилось 15 детей. Сам Нажмутдин выучил родной язык своей жены и написал на нём сборник религиозных стихов [35]. Долгую счастливую жизнь вместе прожили народная поэтесса Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии балкарка Танзиля Зумакулова и доктор исторических наук кумык Шарабутдин Магидов.
Родственные связи кумыков с ногайцами тема для отдельного обширного исследования, судьбы обоих народов тесно переплелись в истории сотен, если не тысяч семей. Достаточно сказать, что два старейших квартала селения Бабаюрт в Дагестане носят название Кумукавул и Ногайавул[36], один из кварталов ногайского селения Икон-Халк (КЧР) называется Кумук-Кесек, а один кварталов посёлка Кяхулай Ногайавул.
Известно, что в 1552 г. ногайский эмир Исмаил женился на дочери кумыкского шаухала. От этого брака родился основатель княжеского рода Кутумовых Кутум-Мурза. В середине XVII в. тарковский правитель Сурхай-Шаухал III женился на дочери ногайского князя Чобан-Мурзы. От этого брака родился Келемет, основатель кумыкских княжеских родов Келеметовых и Казаналиповых-Капчугайских[37]. Известный венгерский тюрколог Арминий Вамбери писал об астраханских карагачах: "Кундуры или карагачи имеют смесь кумыков, кара-киргизов[38] и собственно ногайцев"[39].
Сходство менталитета и родство обычаев, языков и комфортное соседство на Кавказе обусловили и то, что эмигрировавшие в XIX в. в Турцию кумыки, карачаевцы, балкарцы и ногайцы часто основывали общие селения. Например, в вилайете Токат в селении Джиханкой жувут кумыки и ногайцы. Совместные кумыкско-карачаевские поселения это Доган-Гайлы, Турхал (Торкали), Бахчи-Ташли, Ортакой в том же вилайете Токат, а также Доганджи в вилайете Хатай. В вилайете Адана существует селение Татарлар, в котором живут кумыки и ногайцы. Совместными кумыкско-ногайскими поселениями являются также сёла Атакой и Учгёзен в Токате[40].
Политические союзы и боевое содружество
Наиболее тесно связанными с карачаево-балкарцами территориальными зонами кумыкской ойкумены являлись: Бороган, территория которого в период расцвета охватывала долину реки Терек от Гудермеса до впадения в неё реки Куры (современная территория Кабардино-Балкарии) и "северная столица" Кумыкии город Эндирей. Эти связи получили отражение в "йырах" (песнях). Например, в йыре о Зоруше. Йыр судя по его лексике и фонетике, а также употребляемым диалектизмам и идиомам был созданы в среде бороганских (терских) кумыков. В йыре помимо прочего говорится:
Кто поставит по новой мост чрез Чегем?
В моей Кабарде кто кабак-узденем будет?
В моей Кабарде кабак-узденей сильно пограбив
С них по счёту ясак соберёт?[41]
Особенный интерес в этом отрывке представление кумыков о Кабарде как и о своей земле (родине -?).
В другом предании говорится о том особом уважении, с которым кумыков встречали в Балкарии: "Из Брагун ханские гости приехали / Их Тазритовы приняли, как самых почётных людей". Следует пояснить, что Тазритовы это ветвь балкарских князей Айдабуловых [42]. Ногайские и кумыкские поселения в прежние времена существовали в тесно связанной с Балкарией Дигории в местностях Кета, Хусу-Фарак и Чикола (Уьч къол)[43].
Депортация балкарцев 1944 г. самым непосредственным образом отразилась и на судьбе кумыков-бороганцев, часть этнической территории которых в 1921-1944 г. входили в состав Кабардино-Балкарии. В марте 1944 г. эта территория с кумыкскими сёлами Кизляр (Кизил-Яр) и Предгорное (Бораган-Су) были переданы в состав Северной Осетии[44].
В контексте былого исторического единства кумыков и карачаево-балкарцев любопытен следующий факт. В 1588 г. царское посольство, в составе Родиона Биркина, Петра Пивова и подъячьего Стефана Полуханова доносили в Посольский приказ (российский МИД того времени), что по пути в Грузию они посетили владения Алкаса сына Шаухала, государя земли горской, окотской, кумыкской, малказисской, индилийской и ширбуткой[45]. По нашему мнению, название "земля горская" является русской калькой балкарского "таулу жер" и обозначает одно из балкарских обществ. На Северном Кавказе много "горских" земель и само по себе использование такого обозначения, вне определённой понятной для всех смысловой нагрузки в официальном документе маловероятно. Послы указывают "горскую" землю, наряду с другими горскими и равнинными землями, как определённое хорошо известное географическое название определенной местности. На тождественность "горской" земли с Балкарией указывает и определённая последовательность в перечне названий. Все последующие за горской землёй области расположены к востоку от Балкарии.
Окотская земля, по всей вероятности, находилась на территории современной предгорной Чечни. Кумыкскую землю по нашему мнению следует локализовать в долинах рек Сунжи (кумык. Сююнч-Су) и Акташ. Индили это либо столица северной Кумыкии город Эндирей (по чеченски Индирае), либо его отдалённый западный отсёлок Эндери на реке Яндырка (ныне селения Терская в современной Кабардино-Балкарии)[46]. Малказисская земля, вероятно, располагалась в горах Юго-Западной Чечни и идентична современному Малхистинскому ущелью. Вместе с тем, возможно и другое объяснение этого названия, восходящего к упоминаемому И.М. Мизиевым протобалкарскому этнониму "малкъазлар", которое автор этимологизирует как "богатые хазары"[47].
Ширбут (в других источниках Шубут) - это территория современного Шатойского района Чечни). Вполне возможно, что пышная титулатура Алхаса Чопанова отражает не столько реалии его политического могущества, сколько обширность его претензий на былые владения собственного отца - самого могущественного правителя Северного Кавказа шаухала Чопана, владения которого простирались на северо-западе "до Черкасс…", а на юге до Шабрана (область в северных районах Азербайджана) включительно[48].
В сочинении Эвлии Челеби "Книга путешествия" указывается, что балкарское княжество Таустан (Тавлсултан) "входит в состав Дагестанской империи", т.е. Тарковского шаухальства[49]. Правители княжества Шахмановы (известный балкарский княжеский род) по его словам признавали сюзеренитет шаухала, хотя как подчёркивал Челеби "не называют шаухала шахом"[50]. Столь нюансированный "сюзеренитет" настоятельно требует объяснения. Мы убеждены, что взаимоотношения балкарских и кумыкских феодалов были основаны не на принципе силы (обитая в неприступных горах, балкарские князья были вне досягаемости для армии шаухала), а на уважении младшей ветви к старшей ветви потомков общего рода. Возвращаясь к теме общности рода, поясним, что характерный для шаухалов геральдический символ "бадан" ("миндаль") означал их принадлежность к роду Джучидов[51]. Точно такой же символ изображался, например на нишанах (печатях) крымских ханов Гереев. Карачаевская знать, по свидетельству У. Алиева, также связывала своё происхождения с крымскими татарами[52]. Любопытно, что Эвлия Челеби, ссылаясь на мнение историков Шерифхана, Мирхонда и Татархана пишет о городе Ирак-Дадиан в Таустане: "…в древние времена столицей падишахов Дагестана был именно этот город"[53]. Судя по описанию местоположения и строения развалин древнего города Челеби имел ввиду городище Татартуп (на месте современной станицы Змейской в Северной Осетии). Кумыкский историк Мухаммед Аваби Акташи (рубеж XVI-XVII вв.) сообщает о том, что после разрушения Тамерланом городов Шехр и-Татар (Татартуп) и Джулат (на месте станицы Майской в Кабардино-Балкарии), оставшаяся в живых часть их населения переселилась в Крым и составила ядро крымских татар[54]. В связи с этим следует обратить внимание на упоминание Джулата в сочинении И. Шильтербергера: "страна Бештамак, весьма гористая с главным городом Джулат"[55]. В Кумыкии имя Джулат носит гора в Карабудахкентском районе, у подножия которой ещё в начале XX в. существовало и селение с этим названием[56]. К этому следует добавить и то что, моздокские кумыки-бороганцы и сегодня живут по соседству с вышеупомянутым Татартупом.
Необходимо учитывать и то, что шаухал считался валием (верховным правителем) Дагестана - оплота Ислама на Северном Кавказе и к союзу с ним стремились все происламски настроенные феодалы Дагестана. Всё тот же Э. Челеби упоминает о крепости Шад-Кермен у слияния Джинджика (Зеленчука) и Кубани. Казием этой крепости являлся кумык Тухтар Хаджи-Али в распоряжении, которого находятся 100 кумыкских джигитов, все они верующие, настоящие мусульмане. Благодаря им и деятельности Мухаммад-Герей-Хана [Крымского] все кабардинские беки приняли мусульманство"[57].
Учитывая всё вышеизложенное можно считать естественным, что именно кумыкского феодала Агалар-Хана[58] из рода шаухалов Тарковских пригласили балкарские общества в качестве третейского судьи для фиксации границ их земель. Имя его было выбито на каменной плите, известной в исторической науке как "Хуламский камень"[59].
В конце XVI в. несмотря на войны союзного с Большой Ногайской Ордой московского царя с Тарковскими шаухалами ногайцы продолжали торговать с кумыками, подрывая тем самым блокаду Кумыкии объединёнными силами Москвы и Ирана. Как свидетельствовали русские воеводы города Терки: "И по Терку ногайские люди вызнали броды и перевозы и ездят ногайские люди в Кумыки и в Кизилбашскую землю (Азербайджан и Иран), а кумыкские люди провожают ногайских многих торговых людей в Кумыки и из Кумык"[60].
В 1604 г. армия Бориса Годунова одновременно напала сразу на двух своих южных соседей Тарковское шаухальство и Малую Ногайскую Орду. Ногайцы и кумыки, объединив свои усилия, отбили агрессию грозного противника[61].
В 1635 г. правитель города Эндирей и княжества (бийлика) с тем же именем Солтан-Мут (Султан-Махмуд) обратился к кековату Джан-Мухаммеду и мирзам его группировки, советуя им: "близко быть к горам и к нам, чтобы вместе противостоять врагам, тем более что от отца вашего Исмаиля мы были други и братья"[62].
В 1651 г. по приглашению шаухала из под Астрахани откочевал в Кумыкию со своим улусом ногайский владелец Чебан-Мурза, не желавший подчинятся джунгарским феодалам и царским воеводам. Для возвращения свободолюбивого Чебан-Мурзы "под царскую руку" в Тарковское шаухальство было отправлено свыше 7 тысяч царских солдат и дружины, союзных Москве северокавказских феодалов. На Герменчикском поле (на территории современных посёлков Шамхал, Шамхал-Термен и Ленинкент) к западу от Тарков произошло кровопролитное сражение между царской и кумыкско-ногайской армиями[63]. Оправдывая свой союз с Чебан-Мурзой шаухал Сурхай писал астраханским воеводам: "…мы, кумыки, от отцов своих, кунаков имеем и бережём"[64]. По видимому именно тогда, в борьбе за свободу Кумыкии отдал свою жизнь младший брат валия Карачая Каншау-Бий Крым-Шаухалов[65].
Ногайцы расселились в Кумыкии ("на Кумыцком берегу") от устья Терека до устья реки Шура-Озень. Вторая половина XVII в. ознаменовалась совместной кумыкско-ногайской борьбой против джунгарской агрессии[66]. Ногайский поэт Исмаил Маджарлы писал о той суровой поре в истории Северного Кавказа:
Ближайшему другу, отправив письмо,
С Кубани получив ячмень,
Из Кабарды получив конный отряд,
Прогоним врагов наших,
В Карачае наши братья
Пусть нашему войску
Сыр и сушеное мясо готовят,
Из Дагестана многочисленные кумыки
Пусть ко дню схватки не опоздают[67].
Только сообща малочисленные народы могли противостоять регулярным армиям грозных противников. Кумыков и ногайцев объединяют общие национальные герои: поэт и руководитель народного восстания на Тереке в 1708 г. Аманхор сын Саид-Мухаммеда, герой Советского союза Халмурза Кумыков, общие освободительные войны под началом Сурхай-Шаухала, Чебан-Мурзы, Мурата Кучукова, вышеупомянутого Аманхора, Адиль-Герей-Шаухала, Шейха-Мансура, Гази-Магомеда и др.
Духовные узы
О духовном единстве кумыков, карачаевцев, балкарцев и ногайцев свидетельствует сходство эпических традиций. Знаменательно, что одним из главных героев карачаевского нартского эпоса является Алавган. Его кумыкским аналогом является нарт Алав, чей образ, как прикованного (за свое стремление помочь борющимся с нашествием язычникам) богом Тенгри, к скале героя напоминает миф о Прометее.
В мусульманский период кумыкские муллы активно пропагандировали Ислам среди карачаевцев, балкарцев и соседних с ними адыгских племён. Об их роли уже было сказано выше. Карачаевцы и балкарцы часто ездили на учёбу в кумыкские аулы. Например, в последней четверти XIX в в Эндирее учился известный поэт Кязим Мечиев из балкарского аула Шики. В начале XX в. он жил в селении Аксай в доме у своего кунака кумыкского писателя и просветителя Нухая Батырмурзаева. В 1908 г. К. Мечиев при содействии кумыкского просветителя Абусуфияна Акаева опубликовал поэму Шейха Абдуллы (Айсандыра) Дудова (вторая половина XVII- нач. XVIII вв.) "Иман Ислам" в Темир-Хан-Шуре [68]. Влияние опубликованного А. Акаевым на кумыкском языке дастана (романа в стихах) "Бозигит" чувствуется в поэме К. Мечиева "Бузжигит".
Нет сомнений, что из всех народов Северного Кавказа наиболее тесные литературные связи у кумыков сформировались именно с тюркскими народами, то есть с ногайцами, карачаевцами и балкарцами. Не случайно "Тахир бла Зухура" карачаевского поэта Шауайланы Дауда-Хажи начинается с зачина:
Бу таурухну эшитдим
Идилни жагъасында,
Ногъай бла Къумукъда,
Бахчисарай къалада.
Это сказание (таварих) слышал я
На волжском берегу,
В Ногае и в Кумыкии,
И в крепости Бахчисарай.
Во второй половине XIX в. кумыкскую и ногайскую литературу на восточном факультете Санкт-Петербургского университета преподавал кумыкский поэт Мухаммат-Эфенди Османов. В свободное от преподавательской работы время М.-Э. Османов собрал богатый материал по кумыкскому и ногайскому фольклору, который был опубликован Академией наук в 1883. Это: "Песни", "Предание о Нарине и Чуре Батыр", "Предание о Тохтамыш хане", "Предание о Мирза Мамае", "Предание об Адиль Султане Крымском", "Предание об Эрго Ахмеде, сыне Айсулу", "Предание об Эсен-булате", пословицы, поговорки, современные и исторические песни кумыков. По словам А. И.-М. Сикалиева М.-Э. Османов собрал "полные и лучшие варианты ногайских дестанов" и ему принадлежит "выдающееся место в ногайской фольклористике", а его труд "оказал заметное влияние на последующих исследователей ногайского фольклора"[69]. Его можно по праву считать отцом кумыкской и ногайской фольклористики.
Карачаевец Исмаил Акбаев (имел в народе прозвище Чокуна-эфенди) учился у И. Гаспринского, являлся единомышленником и хорошим товарищем М.-М. Мавраева и А. Акаева. В 1910 году И. Акбаев издал в Темир-Хан-Шуре, в типографии М.-М. Мавраева "Учебное пособие для первоначального обучения детей письму и чтению" на карачаево-балкарском языке. Через два года в той же типографии с помощью дагестанского арабиста Джемал эд-Дина Султанова он издает книгу "О вероучении ислама на карачаевском языке". Подолгу жил в Дагестане в Темир-Хан-Шуре и общался с местными учителями-джадидами [70]. В списке корреспондентов единственной в России арабоязычной джадидской газеты "Джаридат Дагестан" значится Хызыр Османович Байрамуков из Хурзука, опубликовавший статью в №22 1914 г.[71]
Политические связи в начале XX в.
В августе 1917 г. балкарский просветитель и общественный деятель Басият Шаханов (1879-1919) был единогласно избран областным комиссаром Временного правительства в Дагестане[72]. О Б. Шаханове известно, что, будучи представителем княжеского рода, он, однако, был чужд надменности и гордыни, свойственным европейским представителям его сословия. Напротив, именно он является автором слов, ставших девизом всей северокавказской революционной интеллигенции начала XX в.: "Не знаем мы иной аристократии, кроме аристократии ума, таланта, порядочности и личных заслуг!"[73].
Отдельно нужно сказать об основателе карачаевской государственности Умаре Джашуевиче Алиеве. В 1914 году У. Алиев переехал в Хасавюртовский округ Терской области, где учился в Аксайском медресе у Исхака-Эфенди. Чуть позже, переехав в Дагестанскую область, учился в Темир-Хан-Шуринском медресе у известных богословов Али Каяева и Магомед-Кади Дибирова[74]. В конце того же года, успешно сдав экзамены, в Темир-Хан-Шуре (современный г. Буйнакск) Алиев завершил мусульманское образование. С 1915 г. Алиев преподавал арабский и кумыкский языки в селении Кумторкала (Хум-Торкали). Здесь он познакомился с революционером Уллубием Буйнаским, верившим в возможность синтеза идеологии национально-освободительной борьбы малых народов Российской империи и социал-демократизма. После знакомства с ним У. Алиев увлёкся левыми взглядами. В 1916 г. он переезжает в Тифлис, где продолжает работать учителем арабского и персидского языка. В том же году он меняет место жительства, оставляет Кавказ и оказывается в Башкирии. В уфимском медресе "Османия" он под именем Гумара Галави (татарский вариант его настоящего имени) преподает арабский и турецкий языки и литературу[75]. В 1917 г. он поддержал, озвучиваемые Г. Бамматовым, А. Цаликовым и Г. Исхаковым, идеи политического единства всех российских мусульман и общероссийской мусульманской национально-культурной автономии.
В октябре 1919 г., по партийному заданию, У. Алиев вновь оказывается в Дагестане, где население подняло восстание против деникинцев и У. Алиева сделали членом и секретарем тамошнего Совета обороны Дагестана и Северного Кавказа, а заодно членом Дагестанского обкома РКП (б) и заведующим политотделом повстанческих войск. Затем он стал начальником штаба этих войск и политкомиссаром Темир-Хан-Шуринского фронта. В марте 1920 г. дагестанская повстанческая Армия Свободы освободила всю территорию Дагестана от деникинцев. В управлявшем Дагестаном в тот период временном правительстве Совета обороны Дагестана и Северного Кавказа У. Алиев занимал должность Наркома Просвещения. Одновременно он являлся главным редактором общей газеты кумыков, карачаевцев, балкарцев и ногайцев "Ал байрак" ("Красное знамя")[76]. Распространением названой газеты в Карачае занимался один из первых профессиональных кумыкских журналистов Магомед-Керим Садуллаев. Во имя освобождения Дагестана от деникинцев погиб сын Кязима Мечиева Мухаммед[77].
Кумыкско-карачаево-балкарско-ногайские научно-культурные связи на современном этапе.
Одними из первых проблему родства тюркских народов Северного Кавказа в 1990-е гг. затронули балкарский учёный И.М. Мизиев в своей книге "Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая в XIII-XVIII в."[78] и Х.Х. Биджиев "Тюрки Северного Кавказа"[79]. В книге "Ногайцы в XV-XVIII вв." развёрнутую характеристику политическим и торгово-экономическим взаимоотношениям ногайцев с народами Северного Кавказа, в том числе с кумыками, карачаевцами и балкарцами даёт доктор исторических наук Д.С. Кидирниязов[80].
Проблемы взаимоотношений и родства карачаевцев и балкарцев с другими тюркскими народами Северного Кавказа сегодня активно разрабатывает земляк И. Мизиева Н.М. Будаев. В своей книге "Очерки политической истории Северного Кавказа XVI-XX вв." он в частности пишет: "Всем известно. Что кумыки и карачаево-балкарцы, в принципе, один народ, с одним языком и едино ментальностью, они легко общаются на родных языках… До становления царской администрации балкарцы, карачаевцы и кумыки всегда считали себя единой нацией"[81].
Значительное внимание проблеме карачаево-балкаро-кумыкско-ногайских связей уделено К.Т. Лайпановым в его книге "Этногенетические связи карачаевцев и балкарцев с другими народами"[82]. Председатель Кумыкского научно-культурного общества кандидат философских наук К.М. Алиев в книге "Дорогою тысячелетий: кумыки и их этнородственые связи" посвятил взаимоотношениям кумыков с карачаево-балкарцами самую обширную из глав (стр. 48-88)[83].
Балкарским учёным-этнографом М.И. Баразбиевым опубликована книга "Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII-XX вв.", в которой им приводится много интересных фактов об отношениях балкарцев и карачаевцев с кумыками и ногайцами [84].
Продолжает традиции братства и духовного единства между кумыками, карачаевцами, ногайцами и балкарцами и молодое поколение. Ниже мы приводим самые свежие примеры этого.
23 февраля 2008 г. на бале карачаево-балкарских первокурсников выступили кумыкский танцевальный ансамбль "Оьзден" и ногайские исполнители тепло принятые карачаево-балкарскими зрителями. На состоявшемся 29 февраля 2008 г. благотворительном концерте "Звёзды кумыкской эстрады детям" выступила известная ногайская певица Айгуль Джумагулова, пользующаяся заслуженной популярностью среди кумыков.
Создание единой картины исторического развития карачаевцев, балкарцев, ногайцев и кумыков, на наш взгляд, существенно облегчит дальнейшее изучение и осмысление прошлого каждого народа в мельчайших деталях, ведь, то, что верно для одного народа, то верно и для других народов, связанных с ним происхождением, родством языка, сходством культуры и территориальным соседством. Изучение общего историко-культурного богатства тюркских народов Северного Кавказа имеет большое научное значение и вследствие той выдающейся роли, которую они играли в истории региона. На протяжении тысяч лет тюркский язык и тюркская культура являлись связующим звеном между Западным и Восточным Кавказом. Накопленное северокавказскими тюрками культурное богатство на десятки веков питало и продолжает питать поныне культуру всех соседних с ними народов.
Примечания
[1] Имеется в виду шаухал (в современной российской историографии общеупотребительна поздняя форма этого титула - шамхал), в русских источниках начала XVIII в. этот титул писался как шефкал/шафкал. В схожей транскрипции передал его звучание и информатор К. Главани.
[2] В результате Каспийского похода Петра I в 1722 г. Тарковское шаухальство на 13 лет было присоединено к Российской империи.
[3] Ксаверио Главани. Описание Черкессии / Перевод и примечания Е.Г. Вейденбаум // Сборник материалов о местностях и племенах Кавказа, 1893. Вып.XVII. Отдел I. С. 172
[4] Бакиханов А.-К.-А. Гюлистан и-Ирем. Баку, 1993. С.14
[5] Алиев К.М.Дорогою тысячелетий: кумыки и их этнородственные связи. Махачкала, 2004. С. 48 [6] Цит. по: Алиев К.М. Указ. Соч. С. 63
[7] Помимо созвучия имени Салар и слова сала-уздень в пользу подобной паралеллели говорит и тот факт, что возглавиший с помощью сала-узедней в 1580-е гг. Эндиреевское княжество сын шаухала Солтан-Мут назвал своего сына в честь эпонима тюркского племени саларов (видимо генетически связанных с сала) Казан-Алпа, известного также под другим своим именем - Салар-Казан.
[8] Артамонов М.И. История хазар. СПб., 2001. С.227
[9] Цит. По: Малкандуев Х.Х. К истории карачаевцев XVI-XVII вв. по фольклорным данным (Карча, Боташ, Адурхай, Трам и другие"// Исторический вестник. Нальчик, 2005. №1. С. 53
[10] История Ирхана // Шихсаидов А.Р. Очерки истории, исочниковедения, археографии средневекового Дагестана. Махачкала, 2008. С. 295
[11] О карачи-беках см. Шихалиев Д.-М. Рассказ кумыка о кумыках. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1993. С. 45-46
[12] См. подробно: Алиев К.М. Шаухалы Тарковские. Махачкала, 2008. С.44-47
[13] Алиев У. Карачай. Черкесск, 1991. С. 51
[14] Лайпанов К.Т. Славен род Крымшаухаловых в Карачае // Вести Кумыкского научно-культурного общества. Махачкала, 2000. №2-3 (6-7). С. 17
[15] Полиевктов М.А. Европейские путешественники XIII-XVII вв. по Кавказу. Тифлис, 1935. С. 36 [16] Тульчинский И.П. Поэмы, легенды, песни, сказки и пословицы горских татар Нальчикского округа Терской области // Терский сборник, Владикавказ, 1903. Вып.5. С. 222
[17] Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях. Нальчик, 1983. С. 113.
[18] Алиев К.М.Указ. соч. С. 61
[19] Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1983. С. 101: Цит. по: Алиев К.М. Корни нашего родства // Ёлдаш, 20.05.2005.
[20] Лайпанов К.Т. Указ. соч. С.19
[21] Он же. О взаимосвязях кумыков, карачаевцев и балкарцев // Вести Кумыкского научно-культурного общества. Махачкала, 2002-2003. Вып 8-10. С. 95-96
[22] По устному сообщению потомка Дж.-э.-Д. Коркмасова полковника А. Дж.-Э. Коркмасова.
[23] Этюды о Балкарии / Составитель Битирова Т.Ш. Нальчик, 2007. С. 16, 112, 119.
[24] Адухов М.Д., Муцалханов М.С., Махмудов Х.М. Дагестан в 30-50-е гг. Махачкала, 2001. С. 151 (в списке высылаемых 27 февраля 1935 г. из Дагестана кулаков по городу Хасавюрт значится имя уроженца КБАО Келемета Мусаевича Баразбиева, 34 лет от роду).
[25] Представители кумыкизированой ветви этого балкарского княжеского рода ныне живут в пос. Тарки (на западной окраине Махачкалы).
[26] В личном архиве А. Э. Коркмасова хранится стенограмма одного из выступлений Д. Коркмасова, в котором он прямо заявляет о своём карачаевском происхождении.
[27] Алиев У. Карачай. Черкесск, 1991. С.51
[28] Рук. Фонд ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.1. Оп. 1. Д.169. Л. 43-44
[29] См. например: Будаев Н.М. Очерки политической истории Северного Кавказа XVI-XX вв. Нальчик, 2007. С. 124 (приводятся сведения Т.Лапинского об антропологии адыгских князей).
[30] Устное сообщение учительницы средней школы сел. Уллубий-Аул Заремы Кочакаевой.
[31] Акавов З.Н. "Яшагъан адамгъа кёп къазанларда къайнама тюше, бу заманны къазанында да къайнамаса амал ёкъ"// Ёлдаш. 26. 10. 2004.
[32] Мансуров Ш.М. Салатавия. Махачкала, 1995. С. 27-28
[33] Полевой материал автора.
[34] Гаджиев Б.И. Кадар и кадарцы //Буйнакские известия, 3.02. 2006.
[35] Темеев М.-С. Молла Мухаммад // Эхо Дагестана. Махачкала, 2007. № 3 С. 22
[36] Из рукописи краеведа и архивиста Аджимурадова Наримана Зайнутдиновича.
[37] Алиев К.М. Корни нашего родства // Ёлдаш, 20.05.2005.
[38] Следует обратит внимание на использование итальянским путешественником XVII в. А. Ламберти этнонима qara-qirques, как параллельного названия карачаевцев (Цит. по.: Волкова Н. Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973. С. 98).
[39] Его же: Къумукълар // Ёлдаш, 22. 7. 1999.
[40] Алиев Б.Р. Северокавказская диаспора: История и современность Махачкала, 2001. С. 245-251
[41] Аджиев А.М. Устное народное творчество кумыков. Махачкала, 2005. С. 74-75
[42] Тульчинский И.П. Указ. соч. С. 258
[43] См. Волкова Н.Г. Этнические и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973. С. 80; Дациев А. Кизляр-Наме. Махачкала, 2004. С. 78-79;См. также Информационный ресурс: htpp.www.ironau. ru / muggagta.html
[44] Дациев А. Указ. соч. С.213
[45] Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями, 1639-1770 гг. / Под ред. Мари Броссе. Спб, 1861. С. II
[46] http://zihia.narod.ru/elkanovi.htm
[47] Мизиев И.М. История Балкарии и Карачая с древнейших времён до походов Тимура. Нальчик, 1996. С. 351
[48] О вассальной зависимости целого ряда кабардинских князей от кумыкских шаухалов в 1580-е гг. смотрите в книге Я.З. Ахмадова "Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVII вв.". Грозный, 1988. С. 42; См. также статью К.М. Алиева "Чупан Мухтешем".
[49] "Отрывки из "Путешествия Эвлия Челеби" // Рук. Фонд ИИАЭ ДНЦ РАН Ф. 1. Оп. 1. Д. 37. Л. 84
[50] Там же
[51] Усманов М.А. Жалованные акты Джучиева улуса. Казань, 1979, С.170-171
[52] Алиев У. Указ. соч. С. 49
[53] Челеби. Э. Книга путешествий. М., 1979. Т. 2. С.102; Дациев А. Кизляр-Наме. Махачкала, 2004. С. 63
[54] Мухаммед Аваби Акташи. Дербент-Наме. Махачкала, 1993. С. 42
[55] Кидиниязов Д.С. Ногайцы в известиях западноевропейских и восточных авторов XV-XVIII вв. Махачкала, 1999. С. 77
[56] Кавказ: географические названия и объекты. Нальчик, 2007. С. 118
[57] "Отрывки из "Путешествия Эвлия Челеби"// РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.1. Оп. 1. Д. 37. Л. 74
[58] Нам не известен в указываемый период (начало XVIII в.) князь с таким именем и, по-видимому, Агалар-Хан - это калька с кумыкского титула "уллу-бий" (большой или верховный князь).
[59] Будаев Н.М. Очерки политической истории Северного Кавказа XVI-XX вв. Нальчик, 2007. С. 130, 133
[60] Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М., 2001. С.651
[61] Кидирниязов Д.С. Взаимоотношения ногайцев с народами Северного Кавказа и Россией в XVI-XIX вв. Махачкала, 2003. С. 115
[62] Трепавлов В.В. Указ. соч. С. 422
[63] Кидирниязов Д.С. Ногайцы в XV-XVIII вв. Махачкала,
[64] Гаджиева С.Ш. Кумыки. Махачкала, 2005. С.262
[65] Таргу-Наме / Автор-составитель Алиева К.М. Махачкала, 2000. С. 197
[66] Шмелёв А.С. Русско-дагестанско-калмыцкие политические отношения в XVII в.// Источник: Кавказ. Балканы. Передняя Азия. Махачкала, 2004. Вып.2 (9). С. 228
[67] Кидирниязов Д.С. Ногайцы в XV-XVIII вв. Махачкала, 2000. С. 404
[68] Акбиев С.Х. Подвижники духа. Махачкала, 2000. С. 149; Н.М. Кагиева считает, что названную поэму опубликовал не К. Мечиев, а И. Акбаев (См. Кагиева Н.М. Национальные и общечеловеческие традиции и индивидуальной поэзии Айсандыра Дудова // Вестник Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований (филологические науки). Вып. 3. Черкесск, 2004.С. 122).
[69] Сикалиев А.И. Вклад русских исследователей в дело собирания и публикации ногайского фольклора//Вестник Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований (филологические науки). Вып. 3. Черкесск, 2004. С. 113, 117
[70] http://www.balkaria.info/library/b/bittirova/pg2.htm
[71] Лемеш Н.Е. Библиографический обзор газеты "Джаридат Дагестан" за 1913-1918 гг.// Рук. Фонд ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.3. Оп.1. Д. 206
[72] Рук. Фонд ИИАЭ ДНЦ РАН Ф. 7. Оп. 1. Д. 60. Л. 27; Идрисов Ю.М. Дагестанская интеллигенция в трёх российских революциях: Дисс... канд. ист. наук. Махачкала, 2007. С. 103 [73] Очерки политической истории Северного Кавказа XVI-XX вв. Нальчик, 2007. С. 9
[74] Автор одного из первых букварей на кумыкском языке, известный арабист, тюрколог и историк. Сторонник признания тюркского языка государственным языком Дагестана.
[75] Лайпанов К., Батчаев М. Умар Алиев. Черкесск, 1986. С. 20-26
[76] На службе просвещения: кумыкская национальная печать / Автор и составитель Алиев К.М. Махачкала, 2007. С. 101
[77] Акбиев С.Х. Указ. соч. С. 149
[78] Биджиев Х.Х. Тюрки Северного Кавказа. Черкесск, 1993
[79] Мизиев И.М.Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая в XIII-XVIII в. Нальчик, 1993.
[80] Кидирниязов Д.С. Ногайцы в XV-XVIII вв. Махачкала, 2000
[81] Будаев Н.М. Указ. соч. С.53
[82] Лайпанов К.Т. Этногенетические связи карачаевцев и балкарцев с другими народами. Черкесск, 2000.
[83] Алиев К.М.Дорогою тысячелетий: кумыки и их этнородственные связи. Махачкала, 2004.
[84] Баразбиев М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII-XX вв. Нальчик, 2000.
Опубликовано в сборнике Тюрки Северного Кавказа. М., 2009. С. 172-191
(kumukia.ru)
Комментарии (1)
МуратК
Группа:
Эльбрусоиды
Регистрация:
03.07.2020
Анкета